Закон Единорога - Страница 118

К оглавлению

118

– Скорее! – крикнул Лис, оглядываясь. – Они догоняют нас!

Сэнди что есть сил затрубил в рог. На донжоне замелькали стражники. Со стены послышался ответный сигнал.

– Черт побери, где ворота? – возмутился я, оглядывая сплошную каменную стену.

– С другой стороны! – крикнула Инельга. И тут из-за поворота появились преследователи.

– Сзади! – услышали мы голос оруженосца моей сестры.

– Нам придется спешиться, – предупредила она, спрыгивая на каменистую тропу. – Иначе не пройдем.

Там, где дорога огибала донжон, она шла вверх и переходила в узкую тропу. Скачка по такой местности была равносильна самоубийству…

– Я задержу их, моя госпожа! – разворачивая своего коня, выкрикнул юный оруженосец моей сестры.

– Стой, Рене! – закричала что есть сил баронесса. Но это было бесполезно.

– Не смей, – оборвал я ее. – Парень сделал свой выбор Он спасает наши жизни. Вспомни о нем, когда придет время рассчитываться с долгами. Веди нас!

Я услышал, как Инельга судорожно всхлипнула. Мы осторожно двинулись за ней. Обернувшись, я увидел, как юноша, соскочив с коня, перегородил им дорогу и, сняв с плеча английский лук, прилаживает стрелу на тетиву. Первые две стрелы уже достигли своей цели.

– Ты вырастила хорошего воина, – сказал я. Плечи Инельгердис вздрогнули…

Обогнув полукруглую куртину, мы наконец достигли ворот, которые, скрипя, уже медленно начали отворяться.

– Ну все, – как-то опустошенно заявила вдруг Инельга, поворачивая Листика на узкую тропинку, ведущую куда-то вниз, на поросшее лесом плато. – Прощай. Я жду тебя в Монсегюре.

– Что?! – одновременно с Лисом заорали мы.

– Я укроюсь в лесу, меня не найдут, – делая шаг назад, как-то неубедительно произнесла она.

– О чем ты говоришь? Люди де Вонжа подстрелят тебя до того, как ты успеешь спуститься!

– Я не пойду туда! – с ужасом глядя на открывающиеся ворота, яростно выкрикнула девушка.

– Не говори глупостей! Что значит не пойдешь? – рявкнул я. Сэнди и Лис уже въезжали в замок. Оглянувшись назад, я увидел Рене, медленно оседающего на тропу. В груди его торчало древко арбалетной стрелы. Недолго думая, я схватил в охапку упрямую дев чонку.

– Да пойми ты, чурбан, мне туда нельзя! – бешено молотя кулаками по моим плечам, заорала она.

– В чем дело, черт возьми? – продолжая тащить упиравшуюся Инельгердис, прорычал я.

– Идиот! Я его люблю!

ГЛАВА 29

И когда Галатея ожила, Пигмалион тут же пожалел, что не сделал ее из более мягкого материала

Из личного опыта

За нашей спиной послышался скрип опускаемой решетки, и тяжелые створки ворот стали медленно сходиться.

– Зачем, зачем ты это сделал! – с тихим отчаянием прошептала Инельга, когда я опустил ее на землю.

– Что сделал?! – с трудом сдерживая бешенство, выкрикнул я. – Не дал тебе свернуть шею? Будь добра, объяснись, что за амурный бред?

Но сестра, кажется, меня не слышала. Ее глаза были устремлены на хозяина замка, который спешил через двор навстречу неожиданным гостям.

– Анри де Мерета… – едва слышно прошептала она, и тут же, взяв себя в руки, гордо выпрямилась.

– Ингвар! – радостно воскликнул предмет тайного обожания моей сестрички, бросаясь к нам. – Боже, какими судьбами! Как, откуда?! Хотя, впрочем, не время спрашивать, – он остановился, с улыбкой разглядывая онемевшего «Ингвара». – А ты совсем не изменился! Столько лет прошло… Однако объясни, отчего ты так упирался перед воротами моего замка?

Я покосился на Инельгердис. Она, по-видимому, сейчас явно не была расположена к каким бы то ни было объяснениям: судорожно облизнув пересохшие губы, она сделала глубокий вдох и умоляюще взглянула на меня.

– Я-я-а… – начала было она.

– Мой… э-э-э… брат, – заглушил я тарабарщину Инельги, понимая, что ей понадобится некоторое время, чтобы стать Ингваром. Объяснения на этот счет я надеялся выслушать несколько позже. – Хочет сказать, что сердце его наполнено скорбью, ибо мгновение назад, защищая наши жизни, на тропе пал его доблестный оруженосец.

Темные глаза хозяина замка наполнились сочувствием и печалью.

– О, я скорблю вместе с вами, друг мой, – он прижал руку к сердцу. – Однако…

– Прошу простить мою неучтивость, господа, – внезапно охрипшим голосом проговорила Инельгердис. – Это мой старый боевой товарищ, барон Анри де Мерета. Мы вместе сражались в Святой Земле. Анри, это мой старший брат – Вальдар, сьер де Кам-варон, – она указала рукой на Лиса и Сэнди, таких же запыленных, как и мы сами.

– Шевалье Рейнар л'Арсо д'Орбиньяк, известный также под сеньялем гайренский менестрель.

Лис, раздувшись от гордости, чопорно поклонился.

– И оруженосец моего брата, Александер Шакон-тон, – завершила обряд знакомства моя сестра.

Пока вышеозначенный Анри де Мерета куртуазно отвечал на наши приветствия, я исподволь рассматривал его. Что ж, выбор сестры вполне можно было понять – передо мной был великолепный образчик южнофранцузской доблести. Он был высок, строен, хорош собой и чем – то неуловимо ассоциировался у меня с причудливо-замысловатым рисунком на грозной дамасскойстали.

За стенами вновь послышался низкий требовательный звук рега.

– Что это за люди? – поинтересовался у своего приятеля по Святой Земле де Мерета с такой интонацией, словно ему каждый день приходилось принимать у себя в замке беглецов, преследуемых несколькими десятками рыцарей.

– Отряд королевы Элеоноры, – виновато взглянув на меня, произнесла Инельгердис.

– А что они тут делают? – вежливо продолжал допытываться хозяин замка. – Эй, Готфруа, неси до-спех! – небрежно бросил он юноше, по всей видимости, исполнявшему обязанности оруженосца.

118