Закон Единорога - Страница 42

История, которую рассказывал сейчас мой спутник, мне была. известна. Я лишь слегка усмехнулся, услышав лестные слова в свой адресуй, промолчав, рассеянно продолжал слущать его негромкую речь. Мы делали что-то около трех лье в час, не останавливаясь и пропуская по борту мелкие городки и замки графства Марш.

– …Они быстро тогда договорились. Новый император сделал Арелат ленным владением Ричарда, и попал наш Филипп, словно мышь в котел. Куда ни кинься – везде Львиное Сердце. Тут нашему королю не до женских прелестей стало. Того и гляди, короны ли шишься. Пошел он на попятный. Агнессу обратно в Тироль отослал, а она, к слову сказать, как раз на сносях была. Так и умерла, бедняжка, не разрешившись от бремени. – Винсент вздохнул. Какой ни была несчастная дочь тирольского князя, она ничем не заслу жила такой судьбы. Ее любовь к своему мужу и рыцарю была возвышенна и чиста. Судя по тому, как сражался за свое право быть любимым король Франции, он тоже был счастлив со своей незаконной супругой. Но… Всемогущее «Но». Законы политического пасьянса не берут в расчет чувства королей и дам.

– …Филипп смирился. Он вернулся в лоно церкви, прося отпущения грехов, как смиренный грешник, возвратил из монастыря ко двору нашу добрую королеву… Да видать, не отпустил ей Господь женского счастья. Меньше двух лет прожила она после этого с его величеством. И вот – вдова! – он укоризненно покачал головой, словно осуждая небеса за такую злую шутку.

Я абсолютно не был уверен, что жизнь с Филиппом Августом являлась для королевы Элеоноры семейным счастьем, но мне было искренне жаль всех участников этой печальной истории. Однако мысль о том, что все это слишком похоже на рыцарский роман, чтобы быть правдой, не давала мне покоя. То есть политические расклады этого «шансон де жест»1 мне были как раз понятны .. Более того, я почти не сомневался в том, что несчастная Агнесса Тирольская появилась при Дворе французского короля с ведома и по прямому указанию Лейтонбурга. Но что во всем этом деле не давало мне покоя, так это злосчастная переписка королевы с Джоном Плантагенетом. Понятное дело, стены монастыря не способствовали оживленному сообщению юной шампанской красавицы и английского принца, , но зато я вполне мог представить, как в этом заточении романтичная королева могла создать в своем воображении величественный идеал любви из предмета своих детских грез. Стало быть, сейчас она любит короля Джона больше, чем прежде, и все ее надежны на то самое «женское счастье», которого она была лишена десять лет, заключены именно в нем – в короле Англии. А значит, должна существовать тайная связь… Веселенький раскладец!

Получалось так, что вся эта любовно-политическая интрига, плетущаяся вокруг французского трона, вплотную касалась и меня.

«Новые совпадения! А чему удивляться?» – подумал я, неожиданно остро чувствуя, как колотится в такт езде перстень Мерлина, спрятанный в кожаной ладанке у меня на груди.

«Если очередной разменной фигурой в этой хитроумной игре сильных мира сего предстоит стать королеве Джейн, то маленькому принцу Эдуарду, первому наследнику английского престола из рода Камдилов, угрожает более чем реальная опасность», – внутренне похолодев, осознал я. Мне очень захотелось немедля раздвоиться и мчаться одновременно в двух противоположных направлениях – в Англию и в Арелат. Или же иметь возможность возникать то тут, то там безо всякого предупреждения, подобно старине Мерлину.

Да уж, задачка… Нужно было срочно что-то предпринимать, вот только кто бы мне сказал, что. Информации, что называется, «никакой и того меньше». Хотя… Некий банк данных у меня имелся, и, по моим расчетам, он, как и я, направлялся сейчас в Клермон. Я активизировал мыслесвязь.

– Капитан вызывает Виконта! – передал я. В ту же секунду я увидел широкое лезвие меча, летящего мне прямо в голову. Резко развернувшись и пропуская клинок мимо себя, я едва не сбил плечом Бельруна, в поэтической задумчивости правившего нашей повозкой.

– Эй! Осторожнее! – изумленно закричал он – Ты чего?

– Овод… – попробовал оправдаться я, – укусил… Винсент смерил меня недоверчивым взглядом, но воздержался от комментариев. Я уже успел сообразить, что Виконт, видимо, увлеченный фехтовальными упражнениями, включил картинку, забыв врубить звук. Между тем клинок Кристиана плашмя опустился на плечо противника около основания шеи, демонстрируя финальный удар, и мой бывший стажер соизволил уделить мне чуточку своего внимания.

– Да, Капитан, слушаю тебя!

– Это правильно. Слушай внимательно. Мне нужна вся имеющаяся в распоряжении де Жизора информация по поводу королевы Элеоноры Французской, особенно относительно переписки ее с английским монархом.

– Каким из них? – поинтересовался Виконт.

– С королевой Елизаветой II, оболтус! – взорвался я. – Конечно, с нынешним – королем Джоном!

– А что читать чужие письма нехорошо, ты знаешь? – язвительно спросил меня Крис.

– Я знаю. Но, может быть, де Жизор не знает, – парировал я его колкость.

– Ладно. Спрошу у шефа, – благосклонно пообещал мне мой «стаци». Я не успел найти подходящего места, куда бы его стоило послать за такое заявление, как на том конце послышался чей-то крик: «Ангард!», и связь отключилась.

– Стой! Сто-о-ой!! – радостно закричал ехавший за нами Ролло.

– Лошадь расковалась!

Винсент от неожиданности резко дернул вожжи, и наша повозка затормозила посреди дороги. Я внутренне подобрался, настороженно осматривая местность и ожидая очередных дорожных неприятностей. Однако меня ожидало разочарование – вокруг простирались зеленеющие поля, высоко стоящее в безоблачном небе солнце освещало идиллический пейзаж центральной Франции, далеко впереди виднелись шпили какого-то замка, и, что совсем отрадно, вокруг не было ни единой живой души. Бельрун между тем забрался внутрь повозки и, разбудив алхимика, мирно дремавшего на свернутом шатре, начал рыться в цирковом скарбе.